23 марта в Брюсселе по завершению Международной инвестиционной конференции по модернизации газотранспортной системы Украины был подписан документ под названием «Совместное заявление». Представителями украинской власти это событие рассматривалось как успех. Руководство же России, единственного экспортера природного газа в Европу по территории Украины, оценило совместное заявление нашего государства, ЕС и международных финансовых организаций как однозначно недружественный шаг. Рассмотрим, что же на самом деле было подписано и возможные последствия исполнения этого документа. 1. Подписанное заявление никак не проясняет реальность получения финансирования модернизации ГТС – никаких обязательств со стороны руководства ЕС и международных финансовых организаций нет. Зато Украина берет на себя огромное количество обязательств. Очевидно, что после выполнения их Украиной, перед предоставлением реальных займов будут выдвинуты новые серьезные условия. Упомянутый Инвестиционный инструмент программ соседства предусматривает всего €700 млн. на период с 2007 до 2013 года и, к тому же, рассчитан на 16 государств-партнеров ЕС, тогда как счет затрат Мастер-плана по модернизации ГТС Украины идет на миллиарды долларов. При этом наши европейские партнеры лишь «готовы рассматривать возможности». Международные финансовые организации, которые подписали «Совместное заявление», также не взяли никаких обязательств не только относительно объемов и условий обслуживания займов, но вообще относительно обязательности их предоставления. Даже организационные вопросы финансирования возложены на украинскую сторону, тогда как другие могут при желании предоставить помощь. Кроме этого перспективы модернизации ставятся в зависимость от наполнения ГТС газом. Т.е. если станет очевидной невозможность ее достаточного заполнения, нельзя будет рассчитывать на достаточную рентабельность, и европейские кредиторы смогут условия сотрудничества пересматривать. 2. Обязательства Украины делают невозможной эффективную и независимую государственную политику в энергетической сфере. Речь идет о требовании Еврокомиссии обеспечить независимость оператора ГТС – чтобы государство не могло прямо или непрямо руководить его ежедневной деятельностью. Придется навсегда забыть о возможностях газовой монополии государства эффективно использовать паритетную политику в переговорах с Россией: торговаться о более низкой цене на поставляемый в Украину российский газ будет намного сложнее. Выполнение обязательств о полном подчинении Украины европейскому энергетическому законодательству, и, соответственно, либерализация энергетического рынка, означает, что на продаже газа нашим предприятиям и населению будут зарабатывать международные энергетические компании. Таким образом, «Нефтегаз Украины» не будет иметь ресурсов ни для удешевления газа населению, ни для дополнительных инвестиций в собственную добычу. Также невозможно будет компенсировать цены на газ для других категорий потребителей за счет перекрестного субсидирования. А это означает, что Украина не сможет использовать газовую монополию как эффективный механизм увеличения конкурентоспособности экономики Украины. 3. По всей видимости, одним из условий будущего предоставления кредитов будет участие европейских компаний в модернизации украинской ГТС. В то же время с точки зрения национальных интересов, в условиях жесточайшего кризиса, Украина обязана обеспечить максимальное участие в этом процессе именно национальных предприятий, которые традиционно поставляли газотранспортное оборудование не только странам СНГ, но и по всему миру. 4. Выполнение брюссельского «Совместного заявления» также означает демонополизацию рынка газа не только при продаже его конечным потребителям, но и при его закупке для перепродажи за границу. А это прямо противоречит нашему контракту с Газпромом, где запрещается реэкспорт. Т.е. возникает очередная сложность в переговорном процессе. А ведь нашей стране необходимо договариваться не только по ценам на покупку газа и тарифам на его транзит, но и прекращать разнообразные торговые войны, возобновлять сотрудничество во многих других сферах, что необычайно важно в жестких условиях кризисной конъюнктуры мирового рынка. 5. Выполнение Украиной взятых на себя обязательств приведет к изменению нынешнего порядка формирования транспортных тарифов, что обязательно повлияет на переговорный процесс с Российской Федерацией. 6. Очевидно, что односторонне наращивание мощностей отечественной газотранспортной системы идет в разрез планам России обеспечить эти дополнительные мощности за счет обходных газопроводов (т.н. «Северный поток» и «Южный поток», с пропускной способностью 55 и 31 млрд. куб. м/год соответственно). С точки зрения интересов Украины, бесспорно выгодно, чтобы дополнительные объемы газа шли через нашу территорию, и мы получали ежегодно дополнительные средства в госбюджет. Да и России в условиях кризиса было бы выгодней сэкономить огромные ресурсы, требуемые на обходные газопроводы. Беда лишь в том, что в России отчетливо понимают главную цель процесса энергетической интеграции Украины с ЕС, активизировавшегося после прихода «оранжевой» власти. А цель эта – в отдалении Украины от России. Событиями в рамках этой стратегии можно считать и включение вопроса модернизации украинской ГТС в приоритеты «Хартии о стратегическом партнерстве Украины и США», подписанной тогдашними министром иностранных дел В.Огрызко и госсекретарем К.Райс в декабре прошлого года. В рамках этой стратегии – и газовые противостояния с отключением европейских потребителей, провоцируемые в том числе и украинской властью, которые подтолкнули европейцев к скорейшему получению контроля над украинской трубой. Это подтверждает и острота реакции российской стороны на подписанный документ – предусмотренные в ней международно-правовые обязательства Украины придерживаться законодательства ЕС создают юридические препятствия для участия РФ в модернизации газотранспортной системы Украины. Таким образом, подписание документов относительно повышения производительности нашей ГТС без учета мнения и планов России, скорее всего, может привести к результатам, прямо противоположным декларируемым. Т.е. подталкивают Россию к ускорению строительства обходных маршрутов. А это означает, что модернизация с целью наращивание объемов транзита через Украину может потерять смысл – объемы прокачиваемого газа будут только падать. Кстати, европейские газовые компании уже заявили, что не совсем согласны с подписанным документом, а европейские чиновники поспешили пояснять свои позиции России. Что делать? То, что необходимо реконструировать украинскую ГТС и повышать эффективность ее работы, а значит и доходы страны, не вызывает никакого сомнения – это является национальным интересом Украины. Но чтобы реально добиться именно этой цели, прежде всего, необходимо создать максимально благоприятные условия для тех участников рынка, у которых есть сырье, то есть газ. Потому что Украина может построить хоть 3 новых газотранспортных системы, но если России будет не выгодно пользоваться ими, то эти газопроводы останутся невостребованными. В национальных интересах Украины эффективно сотрудничать с Европейским Союзом. Однако это сотрудничество должно быть взаимовыгодным и паритетным. Обязательства не должны быть односторонними. Кроме этого, в национальных интересах Украины, чтобы Россия оставалась для нас стратегическим партнером. Мы имеем с нею наибольший товарооборот; мы традиционно поставляем туда продукцию достаточно высокого уровня переработки. А с учетом кризиса для нас этот рынок становится ценнее вдвойне. Именно поэтому очень важно чтобы кроме украинских интересов были учтены интересы не только ЕС, как покупателя газа, но и России, как поставщика топлива. Тогда мы кратчайшим путем добьемся нужного нам результата. Поэтому наиболее эффективным шагом к нашей цели является возвращение к идее трехстороннего газотранспортного консорциума. Андрей Клюев, народный депутат Украины, заместитель главы Партии регионов, УНИАН
